И теперь, когда ей было уже более тридцати лет, такая же красивая, видная, как прежде, в широком пеньюаре, с полными, белыми руками, она думала только о муже и о своих двух девочках, и у нее было такое выражение, что хотя вот она говорит и улыбается, но всё же она себе на уме, всё же она на страже своей любви и своих прав на эту любовь и всякую минуту готова
броситься на врага, который захотел бы отнять у нее мужа и детей.
Неточные совпадения
Перфишка
бросился к барину — и, придерживая стремя, хотел было помочь ему слезть с коня; но тот соскочил сам и, кинув вокруг торжествующий взгляд, громко воскликнул: «Я сказал, что отыщу Малек-Аделя, — и отыскал его, назло
врагам и самой судьбе!» Перфишка подошел к нему к ручке, но Чертопханов не обратил внимания
на усердие своего слуги.
Распустив гриву и хвост, оглашая степную даль ржаньем, носится он вокруг табуна и вылетает навстречу приближающемуся животному или человеку и, если мнимый
враг не отойдет прочь, с яростию
бросается на него, рвет зубами, бьет передом и лягает задними копытами.
Элдар же дрожал всем телом от нетерпения
броситься с кинжалом
на врагов и стрелял часто и как попало, беспрестанно оглядываясь
на Хаджи-Мурата и высовываясь из-за завала.
Слово за слово, и кончилось дело рукопашной. Проворная и могутная была дьячковская дочь и надавала команде таких затрещин, что
на нее
бросился сам капрал. Что тут произошло, трудно сказать, но у Охони в руках очутилась какая-то палка, и, прислонившись к стене, девушка очень ловко защищалась ею от наступавшего
врага. Во время свалки у Охони свалился платок с головы, и темные волосы лезли
на глаза.
Идя по следу ласки, я видел, как она гонялась за мышью, как лазила в ее узенькую снеговую норку, доставала оттуда свою добычу, съедала ее и снова пускалась в путь; как хорек или горностай, желая перебраться через родниковый ручей или речку, затянутую с краев тоненьким ледочком, осторожными укороченными прыжками, необыкновенно растопыривая свои мягкие лапки, доходил до текучей воды, обламывался иногда, попадался в воду, вылезал опять
на лед, возвращался
на берег и долго катался по снегу, вытирая свою мокрую шкурку, после чего несколько времени согревался необычайно широкими прыжками, как будто преследуемый каким-нибудь
врагом, как норка, или поречина, бегая по краям реки, мало замерзавшей и среди зимы, вдруг останавливалась,
бросалась в воду, ловила в ней рыбу, вытаскивала
на берег и тут же съедала…
Полина. Я говорила тебе… говорила! Они всегда —
враги! (Татьяна идет прочь и тихо смеется. Полина глядит
на нее и, нарочно повышал голос, продолжает.) Нам все
враги! Все завидуют… и потому
бросаются на нас!..
Я видел, как сеттер начал дрожать от волнения, и приготовился схватить его. Если бы он
бросился на малютку медвежонка! Но вышло совсем другое, чего никто не ожидал. Собака посмотрела
на меня, точно спрашивая согласия, и подвигалась вперед медленными, рассчитанными шагами. До медвежонка оставалось всего каких-нибудь пол-аршина, но собака не решалась сделать последнего шага, а только еще сильнее вытянулась и сильно потянула в себя воздух: она желала, по собачьей привычке, сначала обнюхать неизвестного
врага.
И если его рота
бросится на деревню, как смогут справиться две сотни людей с втрое, вчетверо, по всей вероятности, сильнейшим
врагом?
— Ур-р-ра! — пронеслось победным, громовым кликом по всей деревне, и лихие удальцы-пехотинцы
бросились в штыки
на совершенно обезумевшего
врага.
Враги направляли в нас тучи стрел и, испуская кровожадные крики, делали вид, что собираются
броситься на нас.
Сжимая кулаки, они стояли друг против друга в напряженной позе петухов и слегка подталкивали друг друга плечом. Геня свистнул рыжего в ухо. Начался мордобой. Мой
враг бросился на меня. Геня крикнул...
Что тут, действительно, могло поражать, что теперь с особенною яркостью
бросалось в глаза, — это та невиданно-глубокая, всеобщая вражда, которая была к начавшим войну правителям страны: они вели
на борьбу с
врагом, а сами были для всех самыми чуждыми, самыми ненавистными
врагами.
Последний еще более разъярился, и страшный кулак, как молот, готов был опуститься
на голову Кузьмы, но тот, накренившись набок, избег удара, в то же время дал такую затрещину в ухо Степану, что тот пошатнулся. Не давая опомниться
врагу, Кузьма
бросился на него, ловко обхватил его за пояс, дал подножку и уложил
на пол. Дав ему еще раза два в зубы и надавив грудь коленкой, он спросил его...
Предупредить опасность и
броситься врасплох
на врага — вот единственный выход, который и был подсказан Турции отчаянием и вместе с тем благоразумием.
Едва первый луч солнца блеснул в вершинах дубровных, как
враги стремительно
бросились к столице; сошлись войска, и солнце осветило страшную битву, где кровь иноплеменных мешалась с кровью христианской и трупы валялись кучами. Ожесточенный
враг наступал сильно, но Десница Вышнего покрыла щитом своим и столицу, и войска, ополчила руки воинов
на врага строптивого и укрепила мышцы их:
враг не коснулся места освященного и, подобно Мамаю, со стыдом и злобою бессильною, отступил от столицы.
Кровь волновалась в каком-то восторженном состоянии и казалось, что если бы тьма тьмущая
врагов или татар с подземными духами злобы предстали перед ними, они готовы бы были
броситься на них и сразиться с ними.
Войска Лаилиэ храбро дерутся, но Лаилиэ, бывший прежде Асархадоном, видит, что
враги, как муравьи, сбегаются с гор, затопляют долину и одолевают его войска, и
бросается на своей колеснице в середину битвы, колет и рубит
врагов.
Но оказывается, что
враг рода человеческого не обращает никакого внимания
на наши прелестные речи, и с своею неучтивою и дикою манерой
бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в Потсдамском дворце.